Новое время, старые раны
Я не ждал от участников дискуссии в Польском консулате в Нью-Йорке «Кризис беженцев в Украине» откровений. Давно знаю раввина Шмули Ботеч, сумевшего построить добрые отношения с любыми властями и со многими оппонентами, сотрудничавшего с Майклом Джексоном, Памелой Андерсон, звездой «Playboy», Лией Томас, трансгендером — олимпийским чемпионом, Эвандером Холифильдом, абсолютным чемпионом по боксу, всех не перечислишь. Раввин блистательный оратор, ему достаточно увидеть заголовок в газете, чтобы выступить с пламенной речью. Другой участник — Элиша Визель, сын узника Холокоста Нобелевского лауреата Эли Визеля. Элиша часто партнерствует со Шмули.
Шмули гневно осуждал агрессора, восторгался героизмом украинцев, ролью Польши в помощи беженцам. Он упомянул о нацистских лагерях в Польше, об украинцах, сотрудничавших с фашистами, но сказал, что сегодня мы судим о Польше и Украине по нынешней политике и действиям. Элиша запомнился заявлением, что для сопротивления противникам демократии нужно укреплять роль Америки в мире и ее вооруженные силы. Уроки политики в Ираке, Афганистане, Ливии, Сирии он оставил без внимания.
Хорошее впечатление произвел генконсул Польши Адриан Кубик. Ему 35 лет, он социолог, эксперт РR, дипломат. Он, соглашайся или нет, объяснил, почему Польша сопротивляется приему беженцев из стран Ближнего Востока, Азии и Африки и с готовностью помогает украинцам. В Америке нередко приходится слышать: причина в том, что охотно помогают белым, а к цветным другой подход. Психолог Говард Дотсон задает вопрос в «Нью-Йорк таймс»: «Почему наша реакция на кризис в Украине, где многие дети голубоглазые белокурые христиане, столь отличается» (от отношения к детям из других стран). Консул ответил убедительно: большая общая граница, близкая культура и история, общие политические интересы, малый языковой барьер.
В Польше работает кузина моих детей, представитель «Сохнута», израильского агентства по делам абсорбции. Израиль принимает не только евреев, значительная часть новых беженцев украинцы и русские. В Израиле оказалось и большинство известных российских оппозиционеров-неевреев.
Но старые раны о себе напоминают. «Нью-Йорк таймс» опубликовала статью «Борьба совместить чудовищное прошлое с нынешним временем». Газета рассказала о польском фермере, который принял в своем доме 8 беженцев из Украины, кормит их, пытается трудоустроить. Но когда журналист задал вопрос о войне с фашистами, фермер сказал: «Русские были хуже немцев. Немцы не трогали обычных людей». Aвтор Джерри Геттлеман, еврей, опешил — 6 миллионов не люди?!
Большинство польских евреев были крестьяне, ремесленники, мелкие торговцы, жили в нищете и бесправии, их никак нельзя было зачислить в эксплуататоры, но и на них распространилось «окончательное решение». Когда немногие пережившие Холокост вернулись, их встретили погромами, были убитые. Вскоре Польша осталась без евреев, до войны их было 4 миллиона.
После войны в Освенциме был установлен огромный крест и обосновался монастырь. Когда сюда прибыл папа Иоанн Павел II, бывший польский кардинал Войтыла, на богослужении собралось более миллиона верующих. Молились за христиан Максимилиана Колбе и сестру Терезу, погибших в этом лагере. Тереза приняла христианство, но нацисты убили ее как еврейку. Крест и монастырь заставили еврейские организации протестовать: «Не пытайтесь охристианить Шоа» (Катастрофу). Под давлением американских сенаторов польское правительство перенесло крест и монастырь по соседству, но демонстрации «Они убили Христа» не прекратились.
Польское правительство пытается смягчить отношение к евреям и Израилю, сохранить память о еврейской истории страны. Есть мемориалы, большой музей, проводятся фестивали.
Раввины говорят: Мы не можем изменить прошлое, но можем построить другое будущее". Можем ли? Порой кажется, что история мало поддается улучшению.
Новый антисемитизм
Пандемия прояснила: вирус не исчезает, а мутирует, вакцина не гарантия от болезни, заражения других и смерти. Аналогия с антисемитизмом очевидна. Он обрел новые формы: антисионизм, терроризм, бойкот, двойные стандарты в подходе к Израилю и к другим странам. Директор Аmnesty International О'Брайен говорит: «Израиль не должен существовать как еврейское государство», Иран и палестинцы — вообще не должен существовать.
Хулиганские нападения на евреев и вандализм растут. Согласно ADL, в прошлом году было 2715 антисемитских инцидентов, на 34% больше, чем в 2020-м. Это самый высокий уровень с 1979 года, когда начался учет. Но по представлениям «Критической расовой теории» евреи — олицетворение «белой привилегии». Привилегия в том, что на их долю приходится больше всего преступлений ненависти, хотя в стране евреев только 2%.
Многие годы я хожу на произраильские и пропалестинские демонстрации. С каждым годом в первых все меньше участников, во вторых все больше, порой только полиция останавливает физическое противоборство.
Меняется и общественное мнение. Израиль поддерживают только 43% демократов, 53 из них считают, что США должны оказывать большее давление на еврейское государство (Гэллап. — Л.Г.). Но почти 80% евреев голосуют за демократов, хотя республиканцы оказывают Израилю значительно большую поддержку. Однажды после выступления бывшего консула Израиля Дани Даяна в Центральной синагоге я ему сказал, что когда он идет к реформистам, ему нужны не два, как обычно, охранника, а хотя бы четыре — либеральная аудитория атаковала консула со всех сторон. Для многих еврейских организаций проблемы цветных, нелегалов, геев, палестинцев важнее, чем проблемы евреев.
Другая атмосфера в ортодоксальной синагоге «Парк Ист» — здесь регулярно выступают крупные политические и религиозные деятели разных стран, дипломаты ООН, гостей из Израиля встречают с дружелюбием. Недавно было намечено выступление спикера Кнессета Мокея Леви, но из-за палестинского террора он должен был вернуться в Израиль.
В последнее время палестинцы усилили провокации у самого святого места для евреев — библейского Храма в Иерусалиме. Они заблокировали подход к Храму барьерами и битым стеклом (верующие идут к храму без обуви), бросают камни в молящихся и в автобусы, доставляющие к святым местам. Все это очень беспокоит ортодоксов, реформистов мало волнует.
Большинство американских евреев видят в России агрессора и поддерживают политику своего правительства. Среди евреев из бывшего Союза нет единодушия. Моя знакомая, хоуматтендент родом из Минска, сказала, что теперь в агентстве предупреждают о настроениях клиента: другое мнение ведет к скандалу, нейтралитет не признается. Это не только настрой бабушек на SSI.
Вот известный публицист Майкл Идов пишет в «Вэнити фэйр»: «Я вырос на русской литературе, русских фильмах, русском pоке. Я думал, что мы строим мост между двумя великими странами... Больше не буду писать по-русски». Знакомая, бывший редактор журнала в Беларуси, заявила в «Фейсбуке», что даже говорить по-русски больше не будет. Другой редактор в отчаянии от судьбы родного Киева, но издает с огромными трудностями русскоязычную газету.
У Акунина, Быкова, Улицкой общий язык с Прилепиным и Прохановым, различие в том, что именно они говорят и пишут. Уместно вспомнить Набокова — советскую власть ненавидел, писал блистательно на русском, английском, французском.
Нам повезло с новым мэром
Я впервые слушал Эрика Адамса в Туро-колледже, куда его пригласила декан Ива Спинелли. Она родом из Украины, сделала большую карьеру в образовании и помогала многим нашим, у нее я получил первую работу в Америке.
Адамс выступал с речью перед выпускниками, вдохновляя их своим примером. Его мать была уборщицей с тремя классами школы, отец — мясник-алкоголик. Он вырос в крысиной норе в Бруклине. В семье шесть детей, постоянная нищета. В 14 лет вступил в банду, был арестован за грабеж, избит полицейскими. Работал и учился, пошел в полицию, где прослужил 22 года. Он был связан с Фарраханом, воинствующим антисемитом, но эта связь не повлияла на его отношение к евреям. Примером для Адамса был Майкл Тайсон, великий и скандальный боксер, у которого Адамс был охранником. Адамс его цитировал: «Зачем 10 раундов, если можно все решить в первом», и этот подход он пытается осуществить будучи мэром.
Я слушал Адамса на многих встречах с комьюнити, в основном с афроамериканцами. Но, став мэром, он заработал у BLМ репутацию «Белый в черной коже».
Адамс выступал на Конгрессе русской прессы в Нью-Йорке. В то время отношения России и США уже были напряженными, в Конгрессе многие видели руку Москвы, но Адамс пригласил и помог в организации этой встречи. «Вы видите Бруклинский мост, сказал Адамс, обращаясь к участникам (Конгресс проходил в Downtown Brooklyn). Когда его построили, люди боялись по нему ходить и ездить. Чтобы изменить отношение, по нему провели цирковых слонов. Это подействовало». Адамс выразил надежду, что журналисты помогут налаживать мосты сотрудничества. Надежды не оправдались, мосты рухнули, но Адамс старался.
На выборах голоса еврейских либералов ему были обеспечены без усилий. Труднее было с ортодоксами, идеология демократов не соответствует их убеждениям, и предшественник де Блазио оставил плохую память полицейским разгоном молящихся в синагогах и участников похорон, а демонстрации и погромы BLМ поощрял и защищал.
Адамс часто бывает в Боро-Парке, участвовал в оказании помощи бедным еврейским семьям, и говорил, что еврейская благотворительность образец для всего города. На выборах ортодоксы поддержали демократа, такое редко случается.
Последние годы в стране произошел рекордный рост преступности. В Нью-Йорке тому особо поспособствовал де Блазио, связав руки полиции. Резко выросли антисемитские преступления, особенно в Бруклине. Адамс резко осуждал хулиганские нападения и вандализм против евреев, требовал от полиции решительных мер, обещал, что будет носить при себе оружие, чтобы защищать жертв.
Конечно, доброй воли и пистолета экстравагантного мэра недостаточно, чтобы изменить облик Нью-Йорка. Но все в сравнении: после де Блазио Адамс большая удача для города и для его еврейских обитателей в частности.
