Он пытался разместить свои твиты на официальном аккаунте президента США и на аккаунте Национального комитета Республиканской партии, но они были немедленно удалены. За «Твиттером» последовали «Фейсбук» и «Инстаграм» - они, правда, ограничили срок бана временем пребывания Трампа на посту президента.
еплатформинг Трампа у многих вызвал ликование. Другие интересовались: а почему «Твиттер» бездействовал так долго? Ведь Трамп славился своими бездоказательными утверждениями и оскорблением своих оппонентов.Третьи заявили, что соцсети грубо попирают свободу слова и тем самым подрывают основы демократии. «Отобрав у Трампа рупор, «Твиттер» показал, у кого теперь власть», - написал в New York Times колумнист газеты Кевин Руз. «Имен г-на Дорси и г-на Цукерберга никогда не было в избирательном бюллетене, - говорится в его колонке. - Однако они обладают властью, на которую не может претендовать ни одно лицо на свете, занимающее выборную должность».
Юристы, специализирующиеся на Первой поправке, невозмутимо объяснили защитникам свободы слова, что поправка запрещает цензуру правительству, но отнюдь не частным компаниям, коими являются «Твиттер» и «Фейсбук». У компаний свой устав, с которым соглашается каждый пользователь (не читая его), когда заводит аккаунт. Нарушение правил влечет за собой санкции в виде ограничения доступа к отдельным записям или всему аккаунту, удаление отдельных сообщений или полный бан аккаунта, временный или вечный.
Как будто все правильно и логично, хотя частными в США принято называть компании, которые не котируются на бирже, - такие, например, как компания Трампа. Их хозяин ни перед кем не отчитывается и может принимать единоличные решения. «Твиттер» - иное дело. После бана Трампа его акции заметно подешевели. Надо полагать, на ближайшем собрании акционеров генеральному директору «Твиттера» Джеку Дорси придется объяснять свои действия.
«Ведь не требуете вы от редактора газеты, чтобы он публиковал все, что ему ни принесут», - таков еще один аргумент в пользу права соцсетей на цензуру.
Позвольте! Но соцсети - не газета.
В том-то и дело. В 1997 году в Своде законов США появился раздел 230. В нем сказано: «Никакой провайдер или пользователь интерактивного компьютерного сервиса не должен рассматриваться как издатель или автор какой бы то ни было информации, предоставленной иным поставщиком информационного контента».
И далее: «Никакой провайдер или пользователь интерактивного компьютерного сервиса не должен нести ответственность за любые действия, предпринятые вследствие добросовестного убеждения, по ограничению доступа или распространения материала, который провайдер или пользователь считает непристойным, неприличным, развращающим, грязным, чрезмерно жестоким, раздражающим или неподобающим в ином смысле независимо от того, защищен или нет этот материал конституционно».
Решением от июня 2019 года Верховный суд США подтвердил, что Первая поправка не распространяется на частные онлайн-платформы.
Ловко! Получается, администрация соцсетей не отвечает ни за содержание размещенных в них сообщений, ни за цензуру этих сообщений. Как это могло произойти?
Закон принимался Конгрессом, в котором обе палаты контролировались республиканцами. Но голосование было почти единогласным, и демократ Билл Клинтон без всяких оговорок подписал его. Соавтор закона демократ Рон Вайден (тогда он был конгрессменом, а теперь сенатор от Орегона; другим соавтором был республиканец Кристофер Кокс) считает его своим главнейшим достижением и до сих пор утверждает, что закон хороший и правильный.
Он говорит, что они с Коксом защищали свободу слова и продвигали инновации, дали технологическим компаниям «щит и меч». Щит - это то, что ответственность за контент несет только его автор. Меч - это право на цензуру сообщений, разжигающих агрессию, вражду и ненависть.
На самом же деле ни Кокс, ни Вайден просто не предполагали, что соцсети разрастутся до таких вселенских масштабов, как теперь. В 1997 году это была занятная игрушка для тинейджеров, и добрые взрослые дяди стремились оградить их от дурного влияния. Недаром раздел 230 стал составной частью Закона о приличиях коммуникаций.
Сегодня соцсети превратились в мегамедиа колоссального влияния, инструмент пропаганды и промывания мозгов, и при этом они по-прежнему не несут ответственности ни перед кем. Закон давно пора переписать, но на его сохранение в первозданном виде работает такое могучее лобби, что этот вопрос даже не стоит в повестке дня.
Забавно: когда Трамп угрожал изменить закон, его обвиняли в наступлении на свободу слова, а теперь те же люди говорят, что этот вопрос не имеет ничего общего со свободой слова.
Теперь, с приходом Байдена, Силиконовая долина успокоилась и расслабилась, считая, что опасность миновала. Но это может быть совсем не так. Один из ближайших советников президента Байдена по технологиям Брюс Рид (он занял в Белом доме пост первого зама руководителя аппарата) не далее как в декабре прошлого года говорил, что «давно пора возложить на социальные медиа ответственность за то, что публикуется на их платформах». У законодателей-республиканцев позиция ровно противоположная: они хотят ограничить право соцсетей на цензуру.
Тем временем в Австралии Google ведет отчаянную борьбу с законопроектом, требующим от него оплаты контента, взятого из прессы. Авторы проекта считают, что глобальные технологические монстры наживаются на новостях, произведенных в Австралии, в то время как производители этих новостей едва сводят концы с концами. Будет справедливо, если они поделятся доходами. Для этого в новостной контент предлагается встраивать специальный код.
За этим спором внимательно наблюдают в других странах. Сознавая важность прецедента, глава австралийского отделения Google Мелани Силва заявила австралийскому Сенату на слушаниях в Канберре: «Если эта версия кода станет законом, у нас не останется иного реального выбора, кроме как сделать Google Search недоступным в Австралии».
