Несколько нью-йоркских газет дружно назвали толпу полицейских «синим океаном», и я вспомнил, что геев, с которыми я бывал на Пятой до этого, зовут по-русски «голубыми». Кроме полицейских, забивших авеню на несколько кварталов, Мору провожали сотни жителей, державших плакаты с благодарностями покойному.
Много лет назад я столкнулся на антивоенной демонстрации с оскароносной актрисой Сюзан Сарандон, которая, как я погляжу, и сейчас готова бороться за «социальную справедливосить» до последнего копа. В четверг она перепостила твит с фотографией тысяч скорбящих полицейских на Пятой авеню и сопроводила его текстом: «Я скажу своим детишкам, что так выглядит фашизм».
Через несколько дней она извинилась и этим спасла свою карьеру в Голливуде. Шутка. Скорее загубила.
Меня потом покоробил репортаж бесплатной AMNY, в котором говорилось, что Мора всю жизнь мечтал бороться за «социальную справедливость». Автор, возможно, хотел напоследок похвалить таким образом усопшего, но я сомневаюсь, что борец за «социальную справедливость» пошел бы в менты.
Двухметрового Мору, которого в семилетнем возрасте привезли в США из Доминиканской республики, смертельно ранил 21 января его Черный ровесник, сцепившийся с матерью. Она вызвала полицию.
По вызову приехали трое: Мора, его 22-летний земляк Джейсон Ривера и полицейский индийских кровей. Сын-скандалист оказался уголовником и открыл огонь на поражение из краденого глока. Он смертельно ранил Риверу, который умер в ту же ночь в больнице, и всадил пулю в голову Моры, который скончался 25-го числа. После смерти он спас жизнь пяти людям, которым пересадили его органы.
Убийца добивал полицейских выстрелами, когда они уже лежали на полу. Третий полисмен смертельно ранил убийцу. Мать убийцы горевала потом, что позвонила по 911.
Риверу отпевали на предыдущей неделе, когда его юная вдова произнесла по-испански трогательную речь, в которой сетовала на нового манхэттенского прокурора Элвина Брэгга, настроенного миндальничать с арестантами, опустошать тюрьмы и не требовать больше 20 лет тюрьмы даже убийцам полицейских.
Поднялся такой шум, что Брэгг послал подчиненным меморандум, в котором отмежевался от пары заявленных им раньше нововведений. Но далеко не от всех.
На следующий день Джо Байден нагрянул в Нью-Йорк и встретился с Адамсом в полицейском управлении, у которого его приветствовал обыватель с плакатом «Поехали, Брэндон!». В Америке вряд ли остались люди, которые не знали бы к данному моменту, что это эвфемизм для крылатого матерного выражения "F*** Joe Biden!", раздающегося в последнее время на стадионах, ипподромах и массовках, хотя пока и не в опере.
Обыватель с плакатом попал в кадр прогрессивного канала Эм-эс-эн-би-си, показывавшего в прямом эфире прибытие президента США к дому № 1 на Полис-Плазе, где Байдена ждала головка местной парторганизации, включавшая губернатора Нью-Йорка Кэти Хокул, сенатора Кирстен Джиллибранд и члена Палаты представителей жабообразного Джеррольда Надлера. Я подумал, что если наш кормчий действительно желает в кои-то веки взяться за преступность в Нью-Йорке, то ему следовало встретиться не с ними, а с Брэггом, но Байден меня в очередной раз не спросил.
Президент вошел в актовый зал в черном наморднике, но выступал без него. Слушавшие его полицейские аплодировали ему более жидко, чем раньше Обаме, но и не повернулись к Байдену спиной, как поступили с бывшим мэром Биллом де Блазио.
Как я уже отмечал, полицейские (и дальнобойщики) принадлежат к реликтовому подвиду американцев, которые еще не все скурвились. Приведу пример скурвившегося. Вашингтонский полисмен Майкл Фаннон был в числе защитников Капитолия, сцепился с трампистами и в слезах дал против них показания на слушаниях в Конгрессе. Вернувшись на работу, он, как пишет «Вашингтон пост», напоролся на стену неприязни, поэтому уволился и перешел в Си-эн-эн, где таких держат за мужчин.
Опросы показывают, что рядовых американцев все больше беспокоит преступность. Байдену она по барабану, но беспредел, царящий в больших городах, в которых правят демократы, все ниже опускают его рейтинг, сейчас находящийся ниже трамповского в аналогичную точку его президентства (у Трампа он составлял в первых числах февраля 2018 года 41,9%, а у Байдена он сейчас равен 41,3%, хотя может несколько поправиться благодаря неожиданному скачку занятости и ликвидации нового вождя Исламского государства. Впрочем, второй успех может напомнить обывателям, что Байден был против ликвидации бин Ладена. С другой стороны, вторжение Путина в Украину может сплотить американцев, на принадлежность к которым претендует Байден, хотя все чаще говорит на непонятном им языке).
Не помогли рейтингу Байдена и претензии, которые предъявила всеамериканская полицейская организация FOP пресс-секретарю Белого дома Джен Псаки, высмеявшей в интервью беспокойство американцев по поводу разгула преступности. «Делать вид, что преступления с применением насилия происходят в какой-то другой реальности, не поможет потерпевшим, — говорится в заявлении полиции. – Псаки обязана принести им извинения».
«Возможно, в Белом доме она чувствует себя в безопасности, поскольку это одно из самых охраняемых зданий в США, — продолжает FOP, — но не все чувствуют себя в безопасности на рабочем месте. Наш мир опасен и делается все опаснее. За один текущий месяц десятки тысяч людей стали жертвами преступности, а некоторые из них никогда уже не вернутся домой».
Правда, 76% демократов по-прежнему одобряют деятельность Байдена на посту президента страны, но осенью их было на 7% больше. Что до американцев в целом, то его деятельность оценивают положительно лишь 41% опрошенных. В сентябре их было на 3% больше, то есть тенденция тоже неблагоприятная. И Байден вспомнил о преступности.
Но поскольку она его не колышет, он приехал в Нью-Йорк с багажом привычных ему понятий, благо он не сильно отличается от багажа Адамса. Как тот торжественно провозгласил начало крестового похода не против преступников, а против НППОО («насильственных преступлений с применением огнестрельного оружия»), так и Байден прикатил в Нью-Йорк с лозугом усиления борьбы с НППОО, то есть с неодушевленными предметами, которые стреляют сами.
Это привычная тактика демократов, которые ненавидят оружие, но терпимо относятся к тем, кто его противоправно использует, видя в них жертв буржуазного строя, то есть на нынешнем языке жертв системного расизма, будто бы пронизывающего американскую полицию, хотя в Нью-Йорке ею руководит Черная. Черный нарочно задавил в Уокеше внедорожником шестерых белых, другой зарезал девушку в мебельном магазине в Лос-Анджелесе, а третий толкнул женщину под колеса в нью-йоркском метро, но демократов волнуют лишь НППОО, потому что они не терпят Вторую поправку даже больше, чем Первую.
Байден, как водится, привез с собою и термин из искусственного лексикона демократов, которые, например, придумали условное понятие «штурмовое оружие» (assault weapon), потому что оно звучит страшнее, чем «полуавтоматическое». Байден озвучил в Нью-Йорке другой термин — iron pipeline, «железный трубопровод», то есть канал, по которому нью-йоркские бандюки тайно получают оружие, купленное в юрисдикциях, где более свободная его продажа.
Под этим соусом Адамс собирается организовать досмотр прибывающих в город пассажиров на вокзалах и в других пунктах въезда. Правда, по данным федерального Агентства по контролю над табачными изделиями, спиртными напитками и огнестрельным оружием (ATF), с момента покупки ОО до использования его преступником в Нью-Йорке в среднем проходят примерно 12 лет. И если бы приток его волшебным образом сейчас прекратился, в Нью-Йорке уже накопилось где-то 100 тысяч стволов.
Их всегда было в городе много, но до 2020 года в течение четверти века ими пользовались гораздо меньше, чем после 2020 года. Эпохальное сокращение преступности произошло, когда преступников начали больше сажать, а ее нынешний взрыв случился, когда их стали сажать меньше. На самом деле, очень просто.
Но больше сажать в намерения Байдена – или его кукловодов – не входит, так как преступники для них тоже жертвы и вообще социально близкие. Поэтому он озвучил в Нью-Йорке стандартную речь всякого политика-демократа, живо напомнившую выступления Билла Клинтона на ту же тему: тот сваливал преступность на наличие оружия (и предлагал отвлекать молодежь от преступлений, устраивая ей полуночные матчи по баскетболу. Потом пришел Джулиани и преступность начала сокращаться каждую неделю без всякого баскетбола).
Нынешнее криминальное цунами завязалось в 2020 году, когда отцы крупных городов, управляемых демократами, стали пропагандировать «дефинансирование полиции», обвинять ее в «системном расизме», не препятствовать погромам под знаменами «социальной справедливости», декриминализировать широкий круг одних преступлений и сокращать сроки за широкий круг других. И они поставили на преступников, а не на полицию, которую они больше не выгораживали, а при каждом поводе бросали в набежавшую волну.
Опытные полицейские потянулись к выходу, благо уже заработали пенсию, а оставшиеся видели, что стоит им кого-то арестовать, как он снова идет по улице, выпущенный прогрессивным прокурором, обычно избранным на деньги Джорджа Сороса, и переставали стараться по принципу «мне что – больше всех надо?». Кто продолжал гоняться за криминалом, рисковал получить либо пулю, либо обвиниловку.
Я только что застал на Эм-эс-эн-би-си конец почтительного интервью с одним из генпрокуроров соросовского разлива, филадельфийцем Ларри Краснером, который гордо завершил его похвальбой, что «меня переизбрали с сокрушительным перевесом». Избиратели «Города братской любви» вознаградили его за типичную тактику соросовских прокуроров: он предъявляет арестантам минимальные обвинения, которые потом снимает и выпускает их на улицу, где они немедленно снова грешат. И полиция снова берет их под стражу, чтобы Краснер их опять выпустил. В результате филадельфийские мокрушники в прошлом году установили рекорд.
Как писала в редакционной статье «Вашингтон экземинер», «речь Байдена напомнила, насколько оторван он от действительности. Он вынужден был выступить с этой речью для спасения собственной шкуры, поскольку проблема преступности угрожает в ноябре вышибить из седла сотни демократов на федеральных и местных выборах».