Сказать, что это была сенсация - значит, вообще ничего не сказать. Ведь “великий и ужасный” Лу был не просто символом “Дьяволов”. Это сочетание Ламорелло - “Дэвилз” в мире хоккея было для всех таким устоявшимся и привычным, ну, как Статуя Свободы и Нью-Йорк, или Красная площадь и Мавзолей.
Правда башни-"близницы" тоже долгие годы были символами Города Большого Яблока, но казалось, что в отличие от трагически погибших зданий, Лу и команда будут вместе вечно. И вот такая новость, которая чуть ли не наповал “убила” поклонников “Дьяволов”.
Естественно, что комментариев на эту тему было более чем достаточно - уж слишком велика фигура Ламорелло, причем не только в стане его любимых и родных “Дэвилз”, но в системе всей Национальной хоккейной лиги. Лучше всех о Лу, с которым они прошли огонь, воду и медные трубы, рассказал изданию “The Player’s Tribune” бывший защитник и рекордсмен по количеству матчей в “Нью-Джерси” Кен Данейко, который играл в команде с 1983 по 2003 год.
Команда Микки Маусов
Когда в 1987 году владелец “Дэвилз” Джон Макмаллен привел Лу в “Нью-Джерси” , в мире НХЛ о нем практически никто ничего не знал. По меркам Лиги, в свои 45 лет это был еще зеленый юнец, который к тому же вообще никогда не играл в НХЛ. Он работал в колледже Провиденса, где его очень уважали и ценили, и это все, что у него было написано в резюме. Но великие люди, а Макмаллен был великим человеком, видят величие в других, даже если они находят его в неожиданных местах. Именно так сделал Джон, когда доверил Лу свою организацию.
Было ясно, что предстояла очень серьезная работа. Клуб был на самом дне, и для всех в НХЛ мы проходили под названием “организация Микки Маусов”. Именно так после одного из матчей с “Эдмонтоном”, который мы проиграли - 4:13 (!), ее капитан, великий Уэйн Гретцки назвал нашу команду.
Казалось, что мы никогда не сможем выбраться из этого болота. Но у Лу уже был план. Он сразу имел представление не только о том, в какой тип хоккея должна играть команда, но и какие игроки для этого требуются. По ходу первого сезона он хотел сделать так, чтобы нас больше не притесняли. Он хотел сделать нас жестче. Ведь это был конец 80-х - эпоха злобных команд из Филадельфии и Бостона, которые просто терроризировали Лигу своей жесткой игрой.
Пара сотен долларов
До этого я никогда и никому не рассказывал эту историю. По ходу второго года правления Лу мы играли в Торонто, и “Кленовые листья” всегда задавали нам жару. Ламорелло переживал не только потому, что мы были не очень хорошей командой на момент его прихода, но, в первую очередь, из-за того, что нас слишком часто физически подавляли на льду. Чаще всего, мы вели себя так, что не могли заставить другие команды уважать нас. В одном из эпизодов той встречи Клод Луазель получил локтем в голову от Уэндела Кларка.
Увидев это, я выскочил в свою смену на лед и вызвал Уэндела на бой в центральном круге. Я не помню, кто победил, но могу с уверенностью сказать, что пару раз я хорошенько по нему попал. Мы проиграли ту встречу, но после Лу подошел ко мне и протянул руку, чтобы пожать мою. В этот момент я также заметил, что он держит несколько 100-долларовых купюр. Мои глаза округлились, и я спросил: “Зачем это?”. Он ответил: “Мне понравилось, что ты сделал сегодня. Ты вступился за партнера.
Теперь возьми это и купи себе что-нибудь”. Я отказался: “Это необязательно. Это моя работа”. Лу завелся и, глядя мне в глаза, выдал слова, которые в приличном обществе повторять нельзя. В перводе на понятный язык звучало примерно так: “Я хочу, чтобы ты и команда поняли, что мы все в одной лодке. В горести и в радости. На льду и вне арены. Ясно?”.
Я был в хоккее 20 лет, и не помню каждую деталь своей карьеры, но я никогда не забуду тот момент. С тех пор я понял, что во главе команды встал человек, который будет жесток, бесстрашен и беззаветно предан своим парням. Все ради победы. Я тогда был молод и не понимал подробностей происходящего, но, завершив карьеру, у меня появилась возможность посмотреть на все снова. И я осознал, что Лу в тот период времени менял культуру и направление развития клуба.
Больше он не предлагал никому денег - да ему и не нужно было, у нас есть зарплаты - но я понял, что мы стали превращаться в силу, с которой нужно считаться. Неудивительно, что в первый год руководства Лу мы выскочили буквально из ниоткуда, попали в плей-офф и остановились всего в одном шаге от Кубка Стэнли.
Ты будешь великим барабанщиком!
Однако не стоит думать, что все было идеально и сразу пошло как по маслу. Я, могу честно признать, был довольно сумасшедшим и буйным в начале карьеры в НХЛ. Лу заставлял многих парней поджать хвост - и правильно - но я иногда мог огрызнуться в ответ. Позвольте признаться, что у нас была не одна перепалка на повышенных тонах в его офисе, в том числе с использованием непечатных выражений и бросанием стульев.
Он всегда пытался усмирить меня, грозя обменом. Но в глубине души я думаю, что он ценил наши ссоры, потому что он видел, что мне не все равно. И пусть я был упертым, но я всегда буду признателен Лу за то, что он видел и ценил во мне игрока, в которого я еще тогда даже не вырос.
Спустя пару лет после прихода Лу в команде произошла неприятность - сломался Брюс Драйвер, и я занял его место в большинстве. Действовал я довольно результативно, набрав сразу 4 очка всего за 4 матча. Я чувствовал себя уверенно, но потом вернулся Брюс, и я вновь перестал выходить при розыгрыше лишнего. Лу всегда держал руку на пульсе происходящего в команде, и сразу заметил, что я начал отбывать номер на тренировке, ходить с опущенной головой и вообще нахожусь не в лучшем расположении духа.
И конечно, последовало приглашение в его офис: “Я вижу, что сейчас ты недоволен, так что давай побеседуем”. Я был честен и сказал, что мог бы приносить пользу в большинстве и не понимаю, почему меня туда не ставят. Ответ Лу был очевиден: “Просто Брюс вернулся после травмы, а он играет лучше тебя”. Я промолчал, а он продолжил: “Позволь сказать тебе кое-что. Я люблю, когда моя команда похожа на оркестр.
Чтобы сыграть красивую музыку, мне нужны скрипачи, пианисты и барабанщики, - потом он взял паузу. - Как думаешь, под какую категорию ты попадаешь?”. Будучи злым на весь мир и на Лу в частности, я прорычал в ответ: “Барабанщик!”. “Именно, - кивнул он. - И если ты хочешь стать скрипачом, то я найду другую команду, в которой ты сможешь играть на скрипке. Черт возьми, я позвоню в каждую команду Лиги и поинтересуюсь, нужен ли им скрипач, если ты так захочешь. Но чтобы нам сыграть хорошую музыку, мне нужно, чтобы ты был барабанщиком и выполнял здесь именно эту роль”.
От злости я ничего не видел перед глазами, и уже хотел вылететь из офиса, но он кинул мне в спину: “Ты хочешь играть еще пять лет или все пятнадцать? Я гарантирую тебе, что ты проведешь в Лиге 15 лет, если доведешь мастерство игры на барабанах до совершенства”.
Хоккей по Ламорелло
Потом мы много смеялись, вспоминая эту историю после того, как я завершил карьеру. Лу все время говорил: “Кенни, ты отыграл все 20 лет, только чтобы посрамить мой прогноз!”. Как бы взбешен и упрям я не был в те годы, но я принял его слова к сведению. В итоге это не подарило моей карьере красивых голов или ярких пасов в большинстве.
Но я провел за “Дэвилз” 20 лет, сыграл за команду больше всех игр - 1283 матча, мою майку подняли под своды нашей арены, и все потому, что в нужный момент Лу наставил меня на нужный путь: он вдохновил меня защищать своих партнеров, толкаться в углах, блокировать броски и выполнять всю черновую работу. Все понимают, что успешная хоккейная команда складывается тогда, когда парни понимают свою роль. Но убедить парней, что они должны выполнять именно эту роль, - задача не из простых. Лу убедил нас, что если мы будем играть в его хоккей, то он позаботится о нас.
Вы могли прочитать множество статей, в которых рассказывается о непростом характере Лу - и не сомневайтесь, так и есть - но из них вы не узнаете, что у него по-настоящему большое сердце. Лу никогда не был тираном, который без сожаления ставил крест на игроке. Поверьте мне, если б дела обстояли именно так, меня бы давным-давно не было в команде.
Да, парни, которые не принимали его систему, быстро меняли место прописки. Но если он видел, что ты стараешься и готов выполнять то, что потребуется для победы, он был готов сделать все от себя зависящее, чтобы выжать из тебя максимум.
За мои 20 лет в НХЛ нас практически никогда не считали фаворитами - всегда были команды, в которых играли яркие звезды и которые считались сильнее нас. Но Лу привил нам веру в себя, и мы всегда верили, что обыграем этих парней. Причем не только в одном матче, но и в каждой смене. И когда мы поверили в себя, тогда пошли победы.
Замыкая круг...
Вы, конечно, слышали о талантах, которые рождаются раз в поколение. Такие как Уэйн Гретцки, Марио Лемье, Сидни Кросби, а сейчас Коннор Макдэвид. Что же, Лу - это настоящий хоккейный ум, который рождается раз в поколение. И во многих аспектах он - настоящая аномалия в этой индустрии.
В то время, как большинство менеджеров являются объектом насмешек со стороны фанатов и прессы, Ламорелло завоевал уважение и восхищение, которые вы не так часто встретите в спорте.
В 1987 году нападающий Брендан Шенахан стал первым игроком, которого Лу задрафтовал на посту генменеджера. Именно с Шенахана он начал строить свою команду. 28 лет спустя, трехкратный обладатель Кубка Стэнли, чемпион мира и олимпийский чемпион, член Зала хоккейной славы Брендан Шенахан, став президентом “Торонто Мэйпл Лифс”, одной из самых знаменитых команд НХЛ, команда, которая сейчас находится на дне Лиги, пригласил на пост генерального менеджера Лу Ламорелло. Круг замкнулся. Как я и говорил, великие люди всегда находят великих людей.
P.S. Лу Ламорелло занимал пост генерального менеджера “Нью-Джерси Дэвилз” 28 лет, что является рекордным показателем Лиги. За это время “Дьяволы” не попали в плей-офф только шесть раз, пять раз выходили в финал Кубка Стэнли (1995, 2000, 2001, 2003 и 2012) и трижды (1995, 2000, 2003) его выигрывали. В 2009 году Лу Ламорелло был введен в Зал хоккейной славы.