В 2008 г. на аукционе «Сотбис» были проданы два полотна Айвазовского: «Раздача продовольствия» и «Корабль помощи». За неплохую цену: $2,4 млн. Они посвящены американской помощи голодающей России в 1892 г. Айвазовский подарил их музею Corcoran Gallery в Вашингтоне. В 1961-64 гг. эти картины по инициативе Жаклин Кеннеди висели в Белом доме, в зале, где президент проводит конференции.
В США Айвазовский побывал в 1892-1893 годах, а до отъезда за океан был свидетелем восторженной встречи, устроенной в России кораблям с американской мукой, т. н. “флоту голода” - Famine Fleet.
Лев Толстой и другие энтузиасты
Летом 1891 года от 14 до 16 млн крестьян голодали вследствие неурожая, поразившего часть Украины, Черноземье и среднее Поволжье. Царское правительство действовало медленно и неэффективно. Запасы зерна в государственно-общественной системе помощи как всегда практически отсутствовали, власти оказались не готовы к столь обширному неурожаю, и голод, тиф и холера унесли жизни 400 тысяч человек.
Множество добровольцев отправились в пострадавшие губернии организовывать помощь голодающим, энтузиасты начали сбор денег и продовольствия, однако власти, настороженно относившиеся к любым формам общественной активности, запрещали благотворительные акции, закрывали бесплатные столовые, прекращали раздачу пожертвованного хлеба и высылали из терпящих бедствие губерний активистов.
Лишь в конце ноября, когда выяснился масштаб бедствия и стал очевиден недостаток у государства средств и запасов, а также его неготовность к экстренному решению столь крупных задач, отношение правительства к общественной помощи изменилось и оно пошло навстречу добровольцам.
Среди филантропов был и Лев Толстой. Он содействовал открытию в двух уездах Тульской губернии и одном уезде Рязанской губернии около семидесяти бесплатных столовых. Активное участие в борьбе с холерой в качестве медиков приняли также Чехов (в Серпуховском уезде Московской губернии в его ведении было 25 деревень, 4 фабрики и 1 монастырь) и Вересаев, который, будучи студентом-медиком, заведовал больничным бараком в Донецком бассейне.
В США тогда выдался урожайный год, и Уильям Эдгар, издатель еженедельника «Мельник Северо-Запада», 20 ноября телеграфировал российскому послу в США, испрашивая разрешения на отправку в Россию корабля с мукой для голодающих. В ответ консул 4 декабря сообщил, что предложение с благодарностью принято.
Эдгар немедленно подготовил список потенциальных жертвователей муки (в 1880-х Миннеаполис стал одним из крупнейших американских мукомольных центров) и опубликовал в своем журнале пламенный призыв: «В этой изобильной стране, где зерна так много, что оно почти парализовало наши замечательные и хорошо организованные транспортные узлы, где у нас больше пшеницы, кукурузы и муки, чем мы можем потребить, сведения о голоде в России встречают с недовериемѕ Однако любая бродячая собака в Америке питается лучше, чем русские крестьяне. ѕ Наш долг прийти на помощь голодающим!»
Он призвал мукомолов собрать шесть миллионов фунтов муки, и каждую неделю его журнал публиковал списки жертвователей. 5 декабря губернатор Уильям Мирриэм пригласил Эдгара и сообщил, что свяжется с российскими властями по поводу миссии милосердия. Губернаторы Айовы, Небраски, Массачусетса и других штатов, а также частные организации поддержали их усилия. 11 декабря Эдгар писал в своем журнале: «Это не движение Миннеаполиса или Северо-Запада, это национальное движение и каждый мельник к востоку от Скалистых гор должен внести свой вклад в грандиозную всеамериканскую инициативу».
Он выпустил репринт своей статьи с подписным листом и послал его более чем пяти тысячам мельников. Комитеты помощи голодающим возникли в таких мукомольных центрах, как Сент-Луис, Милуоки, Индианаполис, Акрон, Топека и Буффало. Их спонсировали церкви, политические партии, гражданские и бизнес-общества, поддерживали лучшие газеты и журналы.
Уже 25 декабря Эдгар сообщил, что собран первый миллион фунтов муки. Лист жертвователей постоянно удлинялся, включая мельников из таких отдаленных штатов, как Нью-Мексико и Пенсильвания. Респонденты слали от пяти долларов, как вдова из Черри Крик, штат Нью-Йорк, или школьница из Техаса, до 112,000 фунтов муки, как мукомольня Пиллсбери-Уошберн из Миннеаполиса.
Эдгар рассчитывал, что русское правительство оплатит перевозку муки до Нью-Йорка и через океан, но миссия милосердия нарастала, как снежный ком, и к ней подключились железные дороги, они бесплатно везли муку в порты. Мирриэм лично написал каждой железнодорожной компании в штате!
Движение ширилось и 5 января 1892 г. сенатор от Миннесоты Уильям Уошберн внес в Сенат проект резолюции, разрешающей Морскому министерству перевозку собранной муки в Россию. Президент Бенджамин Гаррисон подписал предложение, сопроводив специальным посланием: «У Морского министерства нет в распоряжении нужного парохода, поэтому я рекомендую позволить ему зафрахтовать подходящее судно достаточной вместимости и под командой военно-морского офицера отправить его в наиболее пригодный для скорой доставки груза русский порт».
Деньги или мука?
Сенат одобрил резолюцию, однако Палата представителей отвергла ее, призывая к экономии бюджетных средств. Казалось, дело застопорилось и газета «Нейшн» писала, что лучше дать России денег, чем муки. Но Эдгар, настоящий американец, практичный и трезвый, подсчитал, что посылка денег даст копеечную экономию, но при этом поднимет российские и европейские цены на зерно и не столько уменьшит муки голода, сколько обогатит посредников. Появились и статьи о том, что Россия не желает помощи.
В ответ Эдгар опубликовал письма оттуда, которые описывали ужасы голода и муки семей, питающихся травой и кореньями.
Мало того, он столкнулся с конкуренцией! Вся Америка спешила помочь России. Общество помощи, основанное в Филадельфии, опередило его, отправив груз муки за океан уже 22 февраля 1892 г., а группа обществ Запада послала второй груз в апреле. Наконец Атлантическая транспортная линия Нью-Йорка предложила ему бесплатно доставить муку в Россию на пароходе «Миссури».
Груз немедленно был переправлен в Нью-Йорк, и в начале марта Эдгар закрыл подписной лист доноров. Отправление «Миссури» назначили на 12 марта, но позднее прибытие партии кукурузной муки из Небраски задержало его до 16 марта. Эдгар и Эдмунд Фелпс, министр финансов Миннесоты, отплыли в Англию на следующий день другим судном.
Из Лондона Эдгар отправился в Берлин, а «Миссури» в порт назначения Либаву, нынешнюю Лиепаю. В Санкт-Петербург они с Фелпсом прибыли 30 марта. Чарльз Смит, американский посол в России, представил его графу Андрею Бобринскому из царского комитета помощи и эмиссарам иных подобных организаций.
Смит разработал план распределения муки, который был принят. Ответственные представители благотворительных миссий в разных губерниях действовали как агенты по доставке и распределению партий груза. Американских посланников встретили тепло и Эдгару преподнесли резное деревянное блюдо с хлебом и серебряной с эмалью солонкой.
1 апреля они отправились в Либаву, где двумя днями позже отшвартовалась «Миссури». Город встретил ее фейерверком, празднеством и огромными толпами в порту. Русские солдаты несли американцев на плечах!
Лихтеры немедленно приступили к разгрузке судна, а Бобринский и его люди организовали вывоз муки в голодающие губернии. 4 апреля первый поезд, украшенный американскими и русскими флагами, отправился в глубь России, а 7 апреля ушел последний поезд с мукой. 5,4 млн фунтов ее наполнили 241 грузовой вагон. Груз был распределен по 75 городам и селениям в 13 губерниях.
Подведение итогов
После разгрузки «Миссури» Фелпс вернулся в США, а Эдгар отправился из Либавы в Москву. Он писал, что читатели его журнала и особенно те из них, кто участвовал в сборе муки, не сочтут его долг выполненным, если он не продолжит дело и не сообщит им о своих наблюдениях в губерниях, пораженных неурожаем, и о борьбе с голодом. Его поразила Москва, «загадочный, полувосточный город». В отличие от Петербурга, в котором он ощутил оторванность от народной жизни и непонимание положения крестьян, Москва, сердце империи, была полна сцен страданий - и необычно большим, по мнению непривычного к этому гостя из богатой Америки, количеством нищих на улицах.
После Пасхи он отправился в зону неурожая. Его наблюдения, опубликованные в цикле статей в его журнале, а затем отдельной книгой, подтвердили, что проблема с продуктами питания была даже более суровой, чем казалось издалека. Недоедание и голод были широко распространены.
Гибель скота усугубляла ситуацию. Население было вынуждено питаться «голодным хлебом», состоявшим из соломы, коры, кореньев, глины и небольшого количества ржаной муки. Варили траву с парой горстей муки и толикой молока. Не хватало чистой питьевой воды и топлива. Все это привело к эпидемии тифа. В итоге в некоторых районах годовая смертность выросла до двухсот человек на тысячу.
Эдгар описывал вид деревень и людей в пострадавших районах, процедуру раздачи продовольственной помощи по специальным карточкам, с помощью которых велся учет, отдал дань уважения Льву Толстому и другим русским добровольцам, помогающим народу, а вернувшись в Петербург, был удостоен приглашения к цесаревичу, будущему царю Николаю II.
Тот расспросил его о впечатлениях от поездки, поблагодарил за американскую помощь и предложил задержаться в столице. Но издатель, уже зарезервировавший билет на поезд и наслышанный о суровых нравах в Российской империи, опасался, видимо, внезапной смены высочайшей милости на гнев с последующей ссылкой в Сибирь и отклонил предложение.
Домой он вернулся 10 июня 1892 г., формально завершив замечательную акцию благотворительности. Подводя итоги, Northwestern Miller сообщил, что пожертвования были получены от 450 муниципалитетов из 25 штатов и составили более 26000 долларов и около 5,4 млн фунтов муки.
Впрочем, этим дело не закончилось. Хотя с лета 1892 г. голод в России пошел на спад, многие крестьяне продолжали ощущать его последствия вплоть до зимы, и Эдгар продолжал организовывать сбор и посылку денег нуждающимся, но уже адресно.
В благодарность за оказанную помощь и для участия в празднованиях в честь 400-летия открытия Америки Россия прислала в США целую эскадру. 27 мая 1893 г. тех, кто участвовал в кампании помощи, пригласили на борт флагманского корабля, бросившего якорь на реке Делавэр у Филадельфии. Русский посол в США и кузен царя вручили подарки Эдгару и его коллегам. В знак царской признательности он получил серебряный кувшин с позолотой.