Мировой спорт тогда был довольно жестко разделен на две половины, и высшее спортивное руководство одной из них – Международный олимпийский комитет (МОК) во главе с американцем Эвери Брендеджем и Международная федерация хоккея (ИИХФ) во главе с англичанином Джоном Ахерном - было категорически против любых контактов с противоположной стороной. Нарушители немедленно наказывались и исключались из олимпийской семьи.
Но попытки все-таки провести эти противостояния происходили постоянно – особенно рвались нарушать этот запрет боксеры и баскетболисты. Но первыми это удалось сделать хоккеистам.
Это было давно...
До начало 50-х годов в мировом хоккее царствовала сборная родоначальников хоккея. Но с середины 50-х на мировой арене появилась сборная СССР, которая довольно успешно начала играть с канадскими любительскими командами. В Канаде на эти встречи смотрели довольно снисходительно, до тех пор, пока клубы, а затем и сборная страны, не стали постоянно проигрывать на чемпионатах мира.
В 1966 году, рассчитывая взять реванш, в Европу отправилась лучшая любительская команда Канады “Шербрук Биверс”, однако в СССР она была бита, что называется, по всем статьям – 8:1, 15:4 и 6:5. Через три года в ответном визите сборная СССР в турне по Канаде в 10 встречах одержала 10 побед, причём девять встреч были именно против канадской сборной.
Все эти поражения привели к тому, что на Родине хоккея заговорили о возможности участия профессионалов в чемпионатах мира и Олимпийских играх.
Даешь профи...
После долгих переговоров планировалось, что в 1970 году чемпионат мира пройдет в Канаде и в нём смогут принять участие профессиональные игроки, но не из числа основных команд НХЛ.
Однако в январе 1970 года, после встречи руководителей ИИХФ и канадского оргкомитета было принято решение о переносе чемпионата мира из Канады в Швецию. Причиной послужили разногласия по регламенту проведения турнира: во-первых, канадцы составили график турнира таким образом, что имели наибольшее количество дней отдыха, а во-вторых (и это было главное), хозяева требовали внести пункт о включении в состав сборной любых игроков. В итоге эти разногласия зашли так далеко, что было принято решение о запрете канадцам использовать на чемпионатах любых профессионалов, после чего представители канадского оргкомитета заявили, что Канада вообще перестает участвовать в любых соревнованиях, проводимых ИИХФ.
Однако историю уже было не остановить – и за спиной ИИХФ и МОК между канадскими и советскими функционерами начались переговоры. Точка была поставлена весной 1972 года на чемпионате мира в Праге, где представитель СССР в ИИХФ Андрей Старовойтов и президент Канадской любительской ассоциации хоккея (КАХА) Джозеф Кричка подписали договор о проведении восьми матчей. Также оговаривалось, что тренеры дома получат в своё распоряжение по 35 игроков, а в гостях — по 30, что на каждую игру можно будет выставлять по 19 хоккеистов, в том числе двух вратарей, дома канадцы будут играть в красных рубашках, а гости — в белых, а в Москве — наоборот.
Составы команд в договоре прописаны не были, но советская сторона при этом полагала, что игры будут проходить между любителями. В Канаде же Кричка передал права на проведение серии организации “Хоккей-Канада” (образована в 1969 году, объединяла любителей и профессионалов), а та — исполнительному директору Ассоциации игроков НХЛ Алану Иглсону и хоккеисту Бобби Орру, у которого Иглсон был агентом. В итоге летом 1972 года генеральный секретарь Федерации хоккея Канады Гордон Джукс на конгрессе ИИХФ передал Старовойтову список игроков, где были только профессионалы. Тем не менее эта ситуация не вызвала протестов в СССР, и команды продолжили планомерную подготовку к предстоящим играм. Причем в каждой сборной не обошлось без скандалов.
И не Фирсова, и не Халла...
Десять лет сборную СССР тренировали Аркадий Чернышев и Анатолий Тарасов, но после Олимпиады-72 в Саппоро они покинули сборную, а новый старший тренер сборной СССР Всеволод Бобров, у которого и в жизни, и в хоккее были непростые отношения с Тарасовым, начал менять сборную. В результате среди кандидатов не оказалось 31-летнего трёхкратного олимпийского чемпиона Анатолия Фирсова - лучшего нападающего мира конца 1960-х годов. Фирсов был любимцем Тарасова и здорово обиделся, когда того убрали из сборной. В результате между хоккеистом и новым тренером возник конфликт, Фирсов отказался играть на чемпионате мира-72, а в прессе официально сообщалось о травме колена.
Потом, после ряда партийных собраний, в газете “Советский спорт” было опубликовано покаянное письмо Фирсова, в котором тот признавался в горестной ошибке и заявлял, что впредь почтёт за честь играть за сборную, если его в неё пригласят. Но поезд, как говорится, уже ушел, Бобров “выжигал тарасовщину ” в сборной каленым железом, и лучший форвард страны в состав на игры Суперсерии не попал.
В свою очередь, в Канаде тоже возникли проблемы с комплектованием национальной команды. Национальная хоккейная лига (НХЛ) ультимативно потребовала, чтобы в матчах не участвовали представители только что созданной Всемирной хоккейной ассоциации (ВХА).
В итоге за бортом команды оказались такие суперзвезды, как Джерри Чиверс, Жан-Клод Трамбле, Дерек Сендерсон и, что особенно всех нервировало, один из лучших нападающих канадского хоккея Бобби Халл. За Халла даже вступился премьер-министр Канады, но боссы НХЛ были непреклонны: ушел из НХЛ в ВХА – значит, за сборную играть не будешь. Однако Иглсон, отлично понимая, кто такой Халл, придумал хитрую комбинацию – официально Бобби не был включен в состав команды. Однако в последний день заявки кто-то из игроков сборной должен был получить травму, вместо него вписывали фамилию Халла, и, несмотря на протесты хозяев клубов НХЛ, менять уже было бы ничего нельзя и Халл бы сыграл за команду. Бобби в этот момент жил и тренировался отдельно от сборной у себя на ферме, но не сдержался, проболтался об этом фокусе канадским журналистам и, как факт, остался без Суперсерии.
В итоге обе команды подходили к матчам без своих лучших нападающих.
Мы их уделаем – 8-0
Канадская сборная приступила к тренировкам только в августе. По признанию Ивана Курнуайе, “все нам говорили: не беспокойтесь, вы их легко обыграете. Тренировались мы вполсилы, по сути, к предстоящим встречам готовились не лучшим образом”.
Согласно договоренностям, примерно за полмесяца до начала игр обе федерации направили в страны-соперницы тренеров, которые оценили ситуацию в сборных: в СССР — Джона Маклеллана и Боба Дэвидсона (главный тренер и главный скаут из “Торонто Мэйпл Лифс”), а в Канаду — Аркадия Чернышева и Бориса Кулагина. Смысл докладов возвратившихся в страну канадских тренеров был таков, что болельщикам и специалистам Канады не стоит волноваться: канадцы выиграют все восемь матчей серии. Больше всех канадские газеты критиковали молодого вратаря сборной Владислава Третьяка, считая защиту ворот сборной СССР наиболее уязвимой. Одной из причин такой оценки было присутствие канадцев на товарищеском матче сборной клубов Москвы с ЦСКА, в котором Третьяк пропустил восемь (!) голов. Лишь потом стало известно, что на следующий день у Третьяка была назначена свадьба, и головы жениха и его товарищей были заняты чем угодно, но только не хоккеем. Однако не все восприняли этот отчет «на ура». Особенно предупреждали об опасности советской сборной игроки, тренеры и журналисты, которые видели противников на чемпионатах мира и Олимпиадах.
Советские же специалисты Чернышев и Кулагин приехали в Москву и привезли восторженные отклики о канадской команде. В итоге даже возник вопрос о возможном отказе от участия в серии, который был вынесен на Политбюро. Против участия советских хоккеистов в серии резко выступил главный идеолог Суслов. Более того, кто-то даже заявил хоккеистам: "Дайте расписку, что не проиграете!". Ситуацию спас сам Брежнев, который был ярым хоккейным болельщиком. В итоге сборной заявили, что за нее будут болеть, и попросили не подвести страну.
Ох уж эти чехи...
Сборная СССР прилетела в Монреаль вечером 30 августа, отправила свои вещи в раздевалку дворца, а... получить их назад не смогла. Один из чехословацких эмигрантов в Канаде, подавший в суд провинции Квебек на Советский Союз за то, что во время Пражской весны советские танки раздавили его автомобиль, и искавший возмещения материального ущерба в размере 1 889 долларов, неожиданно добился своего. Суд Квебека постановил опечатать хоккейное снаряжение советской команды до уплаты денег. Серию в очередной раз спас Алан Иглсон, выписавший чеху свой личный чек.
Уверенность канадцев в своей победе была такова, что на Советы смотрели даже как-то жалостливо. Дело дошло до того, что перед началом первой игры в раздевалке сборной СССР появился великий голкипер НХЛ Жак Плант и через переводчика начал давать Третьяку советы, как противостоять канадским нападающим. Плант ожидал разгрома СССР и решил помочь своему советскому коллеге.
За первой игрой серии наблюдало несколько миллионов человек в Европе и по тридцать – тридцать пять миллионов канадцев, американцев и телезрителей в СССР. Правда, в Союзе из-за разницы во времени (в Москве на момент начала игры было 4 часа утра) игру показали только в 12 часов дня 3 сентября, и в тот же день вечером показ был повторён ещё раз.
На следующее утро, после победы сборной СССР - 7:3, ТАСС заявило, что “развеян миф о непобедимости канадских профи”. Что было дальше – это уже история, которую помнят все и которой посвящены тонны книг, километры пленки и тысячи фотографий. На этой неделе в Канаде пройдет целая серия мероприятий, посвященных этому историческому событию. И оно действительно историческое, потому что история спортивного мира с этого дня начала двигаться в совершенно другом направлении.
